КУРС МОЛОДОГО ОВЦА

 

Часть первая
   

 

3.6.9. Праве на помощь защитника Обвиняемый вправе пользоваться помощью защитника, в том числе бесплатно в предусмотренных УПК РФ случаях; иметь свидания с защитником наедине и конфиденциально, в том числе до первого допроса и без ограничений их числа и продолжительности. Всё, что сказано о защитниках при обсуждении их статуса и прав подозреваемого (пункты 1.5., 3.4.3.) во многом совпадает с их же участием в «помощь» обвиняемым. При взгляде на современную роль и сущность защитников-адвокатов, я порой выражаюсь жестковато. Ой, простите-простите, это потому, что не в силах удушить в себе негатив, чувство гадливости и, всё же, не беспочвенную предвзятость к этим деятелям. Это не оставляет равнодушным, когда мордой в дерьмо суют, и я не вешаю собак на чужие лобовые кости, только бы себя отбелить. То, что я оказался вообще обвинён и осужден, - все это случилось во многом по предательству, низости и безграмотности участия адвокатов в процессе. Я вновь и вновь на эти подлые грабли наступал, а и ступить-то больше некуда было. Их (адвокатов) отвратительную изнанку в подтверждение собственных выводов наблюдал «волосья дыбом» и по многим другим делам. Трагедии со-расправы над овцами по схожим сценариям. С полной ответственностью, распните меня, присягнуть готов, что нынешнее судоскотство, офоршмачивание законности, вытаптывание прав и интересов защиты, вопиющая несправедливость, а главное – человекобитие, - в этом на 99% прямая вина адвокатской оравы. Они до последней кишки своей разменялись на меркантильное удовлетворение и подвластный уют. В большинстве своём не ведают о существовании, назначении совести и чести, какой там на хрен Долг!, изначально отравлены безволием и бездушием, в крысятничестве переплюнули политиков и священников. Это вероотступники, так как первым эшелоном извратили и умерщвили веру в защиту; это клятвопредатели, так как отвернулись от присяг уже на время их принятия. (Что-то я раздухорился… Эмоции, курсант). Верный признак нечистоплотности, когда адвокат требует 100% предоплаты и пытается настойчиво всучить «стандартный» бланк договора с размытыми формулировками обязательств об «участии» и заниженной суммой оплаты в разрез реально затребованной. Какие бы доводы и оправдания адвокат не втирал, будь то про частый кидок со стороны клиентов (уклоняются от оплаты), большие подорожные расходы, некий залог, нештатные банкеты с «нужными людьми» - всё брехня, торговля котами в мешках. Наяву нормальные отношения по предоставлению любых услуг: работа – приёмка работ – проверка качества – оплата. Мы сдаём холодильник в ремонт, разве с нас тут же полную сумму восстановления фройзера сдирают? Хотя бы уже по тому, что неизвестно, а удастся ли реинкарнация. Конечно, сама текущая работа (затрата времени и средств) должна получить возмещение. Тем более возмутительны будут действия монтёра, когда бабло он рвёт по-полной, но должен знать наперёд, что прибор неисправим в разумных затратах. Та же чешуя и с адвокатами. Их услуги – всё же услуги; услужи честно - достойно получи. Уже сами ссылки на факты отказов в оплате должны насторожить. Да, бывают и бессовестные клиенты, но такие – не система, да и по неисполнению договора с них взыскать можно через суд ещё и с процентами по отсрочкам. Причина в другом. Значит, наш любезный адвокат явно не оправдал доверия и ожиданий, не исполнил заведомо пустых обещаний. Клиенты не довольны и отказались оплачивать фуфло – видимость услуг, ложность работ и усилий. Попытки же предоплат, как страховки от обмана – это ещё и факт изначального недоверия к клиенту. Или он боится взыскивать через суд? Ну да, там – в заседании, много услышит о себе и деятельности своей в присутствии народа и властных людей, и договор его раскатают за ничтожностью. Людей (клиентов) не судят по себе. Нормальные отношения не могут изначально строиться на недоверии и лжи, когда уже первичные условия участия защитника – конфиденциальность и доверительность. Да что я всё о деньгах!? А потому, что повсеместны мошенничество, грабёж и нажива на чужих несчастьях и доверчивости. Клиента вынуждают платить за понт в повышенном тарифе при его отчаянном состоянии, как это культивируется, например, в сфере ритуальных услуг у могильщиков с анатомами. Эй адвокат, почём нынче гробы с «всё включено»? Я настаиваю, что наперекор всем впечатлениям первым, хвалебным мнениям со стороны, порядок вознаграждений и оплаты через небольшой аванс нужно устанавливать наиболее узкими и частыми этапами участия защитника или даже за отдельные действия. Безусловно, потребуется и Приз – дополнительная весомая награда за положительные результаты – удачные, выгодные решения (распознать бы ещё эти выгоды с ходу!). В соглашении могут предусматриваться не только стимуляторы, но и штрафные санкции: за необоснованное прекращение работ; неучастие по фальшивым причинам; утрата доверия и др., в том числе и с каким-либо возмещением и возвратом уже полученных средств. Периодичность оплаты и общими стадиями судопроизводства, - это классика: предварительное следствие; предварительные слушания; судебное разбирательство; апелляция; кассация; надзор… Определяется оплата и условными этапами внутри стадий. Например, по предварительному следствию могут быть выделены: время подозрений; период обвинения; окончание расследования и ознакомление с материалами дела. Могут быть отмечены конкретные, затратные и трудоёмкие работы: участие в суде по мере пресечения; по жалобам и ходатайствам; консультации в СИЗО; сбор доказательств; подготовка обращений и прочее. Хотя и сложно предугадать все, вдруг возникающие нужды, но позволительно оговорить такие процессуальные ситуации отдельной строкой при отдельном порядке оплаты. Для подобных прогнозов естественно требуется собственное понимание нюансов производства или наличие дополнительного консультанта со стороны. Есть такие матёрые спецы, например, какой-нибудь бывалый следак или судья (хотя мусора «бывшими» и не бывают), кто, не влезая в прямое участие, мог бы дельные советы и оценки давать. Опять же, всё такое делается при корректности по правилу «золотой середины» и при собственном твоём мнении во главе, но и с возможным компромиссом. Знаешь ли, эти юристы – сволочной народец, недолюбливают друг дружку (секс врозь, а деньги в кружку), на ревнухе завёрнуты. А потому, сторонний советчик может легко скатиться до обсирания работы защитника. Со стороны то оно всегда видней, а не ошибается только бездельник. Так что, окончательные взвешенные оценки только за тобой. И всё сказанное вовсе не значит, что по любому поводу адвокатов можно крайними выставлять. У каждого свой колчан за плечом. На буку наденься, а срам не прощай. Но это мы в частности полезли. А до того… Вероятнее всего, как только ты при составлении контракта с адвокатом предлагать будешь отступления и расширения по тексту устоявшегося формуляра, навязывать вздумаешь свои порядки, адвокат забуксует и посеменит в сторону. Он будет видеть, что перед ним не конченный лошара, что на него вешают контрольку, а денежки запросто к языку не прилипнут. Станет выёживаться, шипеть-пыхтеть, утверждать, мол, форма договора установлена «свыше», непоколебима стандартом своим. Да, он попытается срулить от таких договорённостей (сруль презренный). Бычку включать не следует. Образуя пусть и малосплочённую, но мафиозную структуру, адвокаты пользуют удачно для себя и то обстоятельство, что выбор в их среде достаточно ограничен, конкуренция не велика в числе сертифицированных защитников. В их кишме действуют и блюдутся негласные правила – не ломать сложившуюся практику по оплате их услуг (читай – грабежа). И, если гнуть только свои палочки, можно вообще остаться без защитника. Выход в компромисках, а торг уместен. Торг по всем рыночным традициям: цена, условия, оплата, выгоды. На то он и Договор, чтобы стороны договорились взаимовыгодно, а Соглашение – что стороны согласие нашли меж собой, а не вынуждались. Столько текста «на гора» по вопросам денежным. Деньги могли бы стать показателем и стимулятором качества защиты от услуг профессионалов; деньги являют моральный облик и совесть Адвоката; деньги – мерило твоих возможностей. Филки, воздух, капуста, бабло. Аромат твоих несчастий и отчаяния падальщиков влечёт. Судороги твои и кровяная капель соберут на халявную дойку кровососню всех мастей, в чьём круженье место своё найдёт и адвокат. Он равно в этой компании потянется к твоей яремной вене. Он в доляне – дольщик бурой жижи твоей, то есть твоих денежков. И он первейший доступ поимеет, посредником станет для многих остальных. Ну, скажи на милость, с чего тебе жертвовать своей только веной, когда под отсос можно подставить вену иную, оконечную? Тогда и сам кайф словишь. Редкий случай – формулировка в Законе удачная. Не просто участие, но именно Помощь требуется обвиняемому участием защитника. Обвиняемый, ввиду прямой заинтересованности, выступает основным участником, а защитник – его помощником. Как подмастерье или ассистент, хотя познаниями и опытом адвокат должен бы превосходить обвиняемых (из числа быдла). Такая своеобразная заворуха, где подмастерье мастеровитее мастера, а призван быть наставником и попечителем. Но такова расстановка шаров на шахматной доске, и адвокат должен следовать ей во всяком случае. Что, в первую очередь, направлено на первостепенный учёт мнения подзащитного, на поддержание им выбранной позиции и интереса. Воля клиента – Закон даже если воля та неверно направлена, безрезультатна по воплощению. Вольному – воля, зловонному – вонь. А дело и долг адвоката – подсказать, пытаться убедить, но перечить окончательному решение подзащитного он не смеет, даже вне согласия своего с позицией подопечного. При этом, любое несогласие, противоречия во мнениях и вынужденность действий защитника вопреки его убеждениям не должны проявляться внешним образом, зримо для посторонних участников, дабы никак не порочить позицию защиты и не возбуждать сомнений только по одному уже факту несогласованности, а значит, слабости позиции защиты в целом. Порой такие огрехи дорого обходятся. Так, по моему делу защитник перед присяжными позволил себе высказывание: «Я в любом случае обязана с пеной у рта доказывать вам невиновность своего подзащитного». Выражение «в любом случае» подразумевает и случай действительной виновности «подзащитного». Присяжные могли воспринимать сказанное защитником и так, что она оправдывается за свою роль в этом процессе, за себя лично; даже, если подсудимый и виновен, а это может предполагаться, она лишь связана такой вот обязанностью – защищать «в любом случае». (В том деле присяжные действительно так и восприняли заявление это, что мне известно от некоторых из присяжных при личном общении с ними). То есть защитник не столько защищал «с пеной у рта», сколько занималась отбелкой репутации (кстати, пены не наблюдалось). Для чего и почему так было сказано – второй вопрос. Но подобная двусмысленность, необдуманность в словах, определяющих общее позиционирование, способно единым махом перечеркнуть все усилия защиты, непоправимо вредят обвиняемому. Когда мы говорим о Помощи защитника, разумеем деятельное, активное и эффективное его участие, направленное и способное достигать положительных (выгодных) результатов. Деятельность может быть и пассивная, но также в рамках договорённости и нужности по ситуации (вовремя промолчать, уклониться, не инициировать процедуру, оставить на усмотрение других). Реальность и эффективность Помощи в главном и преимущественно оценивать должен ты сам. Оцениваешь своими убеждениями, мнением, знаниями функциональных возможностей защитника, наличием и исполнением договорённостей и процессуальными правами. Контролировать в разумных пределах участие защитника не только возможно, но и нужно. Ты вправе получать от него разъяснения о его конкретных действиях или бездействии. Сопоставляя возможности защитника по отдельно взятым процессуальным ситуациям, проведённую им работу по подготовке и в ходе мероприятий, степень участия и результаты, вполне возможно составить выводы о наличии Помощи и её эффективности. При этом, Помощь определяется как по характеру отдельных помогающих действий, так и в целом, а эффективность – не обязательно наступившим положительным выхлопом, но наличием всемерных усилий защитника, нацеленных на достижение желанного результата. Вместе с тем, мы должны отдавать себе отчёт, помнить, что адвокат – не Джин всесильный ламповый. Не только его одной волей и желанием разрешаются твои проблемы и правовые вопросы судопроизводства. Ему так же оказывают мощное противодействие мусора. (Речь, конечно, идёт только о добросовестных представителях адвокатуры). Защитники – те же живые организмы и могут ошибаться, в чём-то лохонуться. Однако это может случаться простительно разок-другой, но не становиться системой в работе, и не иметь фатальности для позиции защиты. Допустим. По делу об изнасиловании обвиняемый отрицает насильственный характер своих действий, настаивает на полюбовности половой связи с «потерпевшей». Мотивы претензий «жертвы» объясняет, как её оправдания измены законному супругу, который узнал о случае и этой сучке предъявляет. При такой позиции обвиняемого защитник должен направить свои усилия на поиск доказательств в пользу версии подзащитного. Отыскиваться и предварительно опрашиваться должны потенциальные свидетели отношений, как до, так и после «изнасилования». Если потерпевшая сообщает неправду, это можно установить через допрос и проверку показаний, когда через вопросы выявляются противоречия как внутри показаний «жертвы», так и в сравнении с иными доказательствами по тем же обстоятельствам. Инициируется добыча новых, дополнительных и тщательная проверка уже имеющихся сведений (осмотры, экспертизы и прочие), с целью опровержения обвинительной версии события деяния. Это выявиться, например, фактами об отсутствии на «месте преступления» следов борьбы, но наличием обычного порядка в вещах и обстановке, отсутствием значимых повреждений одежды и на теле терпилы и горе-любовника, и прочее подобное, что идёт в разрез с доводами и свидетельствами обвинения. Так вот, если любые из таких защитительных обстоятельств и доказательств о них прослеживаются, то защитник просто обязан выявить их в свете интересов подзащитного, как, например незначимые (царапины на теле – последствия экстаза); неочевидные в проявлениях (сброшены книги с полок, вывернут карман – причём здесь это?); неотносимые (следы крови и спермы на одежде другого срока появления и иного генотипа). Одновременно защитник принимает меры по исключению как недопустимых тех доказательств обвинения, что могут быть проблемны опровержением в обычном споре по их существу, и добивается получения, приобщения и рассмотрения собственных доказательств защиты. А кроме этого, конечно, требуется его же активное участие по множеству других вопросов и за рамками процесса доказывания: жалобы, отводы, возражения и прочее. Всё участие защитника диктуется единой задачей - обеспечить и продвинуть интересы подзащитного в русле его версии о невиновности в изнасиловании. Объём всех возможных функций не может быть не известен адвокату, когда он настоящий профи и защитник по духу и призванию. Отмазки, типа: «Я не сделал, так как обвиняемый об этом не просил» - не канают. Это гнилой базар. Есть обязанность защиты, и она всеобъемлюща, то есть максимальна в заведомом объёме, а усечение объёма требуемых действий возможно только при наличии объективных препятствий к их осуществлению. Делает защитник всё возможное – он красавец и нет к нему вопросов. А если не принимает мер по многому и важному при отсутствии уважительных причин безделья, не даёт внятных объяснений этому – то урод и сволочь. Другой вариант, если защитник шевелится, а пользы от этих судорог не то, чтобы ноль, но только вред один. Например, по указанному случаю «изнасилки», защитник без должной проверки призывает нового свидетеля, а это хмырь на допросе заявляет, что в указанное время со стороны квартиры терпилы слышал истошные крики о помощи. Или защитник ходатайствует о проведении новой биологической экспертизы по одежде, а полученное заключение подтверждает версию обвинения о наличии следов насилия, в то время, когда прежнее Заключение по этому же поводу было исключено ввиду его недопустимости или не имело обвинительных выводов экспертов. Спрашивается: какого хрена он замутил эту движуху? Он фактически способствовал получению доказательства обвинения, а это – откровенное вредительство! Перед нами не защитник, а гадина. Естественным будет отвод такому с заявлением о нарушении именно им Права на защиту ввиду не только отсутствия таковой, но обвинительной деятельности его. Это обоснованно должно повлечь возврат разбирательства к той стадии, где допущены нарушения с дисквалификацией всех процедур и результатов, произведённых при такой «помощи» с обеспечением должной защиты. За всё под Небом этим приходится платить. И даже сыр в мышеловке не дармовой. Цена – мышиная жизнь или свобода. А вот помощь адвоката, оказывается, может быть бесплатной. С чего бы такая халява? В статье 16.4. УПК нам чешут об этом категорично. Но далее, в статье 47 УПК встречаем уже отступления от гарантии такой. Видите ли, бесплатность доступна только в отдельных случаях, предусмотренных тем же УПК. Принципиальная норма статьи 16 распространяется, оказывается и на некоторые другие случаи, указанные и в других федеральных законах. Только вот сам УПК РФ такие случаи уточняет. Похоже, курсант, нам опять пытаются мозг сплющить? Некоторые умницы склонны рассуждать о тождестве этих случаев с теми, когда участие защитника является обязательным (несовершеннолетние, присяжные, особо тяжкие деяния и прочие по ст. 51 УПК). А вот мусора считают иначе. При твоей пассивности, но в случае обязательного участия защитника, тебе такого петрушку назначают принудительно. И Помощь его не будет автоматически бесплатной. На обвиняемого повесят все расходы по услугам адвоката уже после рассмотрения дела. Стало быть, о помощи именно бесплатной требуется отдельное ходатайство, бесплатность помощи необходимо отдельно оговаривать и объяснять свою финансовую несостоятельность. А о бесплатном характере помощи, кроме того, должно быть напрямую указано в решении о назначении защитника. То же самое касается и рассмотрения любых других категорий дел за перечнем обязательного участия защитника. Обвиняемый по всякому делу может требовать не только обеспечить ему помощь (а не просто участие) защитника, но и настаивать на безвозмездности для него такой помощи ввиду тяжёлого материального положения, например. При том, что такое исключительное обстоятельство (то есть исключающее нормальный порядок), как «тяжёлое материальное положение» свойственно практически каждому заточённому под стражу. Арест сам по себе лишает человека работы и заработка, иных доходов (кроме пенсий и благотворительных жертв). Крайне затрудняются возможности распоряжаться накоплениями и сбережениями, если только не через посредников и представителей, услуги которых тоже не бесплатные и принудительны по сути. В этих крысиных условиях ты можешь справедливо рассуждать этак: Государство тебе навязало участие в судопроизводстве со всеми связанными издержками; ты загнан в принудительную нужду проф. помощи адвокатов; тебя же заперли под засов и ограничили в возможностях добычи денежных средств; недостойно находиться на иждивении родни, чтобы на их плечи взваливать немалые расходы на адвокатов; это всё скрытая форма грабежа и вымогательства тебя и твоей семьи. Со стороны государства; власть навязала такие условия, тогда солидарно пусть несёт и бремя расходов по созданным непреодолимым трудностям по проблемам необходимости помощи юристов и расходов на эту помощь. Пусть тогда это дикое сообщество озаботится и проблемой оплаты. При том, что деньги улетают реальные, а предлагаемая помощь призрачна. Опять мы о деньгах. Рябчики, зюзи, лавэ и хрусты. Другой вопрос – помощь и участие защитников категории «не адвокаты» (далее по тексту будем называть таких – гражданский защитник, сокращённо – гр.защитник, от слова «гр-р-р»). Обсуждая отдельно такого участника, мы отметили его качественное отличие и порядок соучастия в деле (пункт 1.5.). Здесь вспомним три важных условия: таким защитником может быть любое лицо; участие этого лица допускается только наряду, то есть одновременно с участием защитника-адвоката; допуск к участию устанавливается только по решению суда. Любое лицо – это дееспособный, совершеннолетний человек любого пола, гражданства, образования, степени родства к обвиняемому и прочих личных качеств, кроме тех лиц, чьё участие в качестве защитника исключается правилами статьи 72 УПК. Понятие «наряду» двусмысленно в том, что позволяет различно понимать характер соучастия с адвокатским защитником: в общем плане вместе или в каждом случае непосредственного участия гр.защитника? С одной стороны, общепринято, хотя и спорно с точки зрения конституционных гарантий защиты, такое положение: если адвокат вообще не участвует в деле, это делает невозможным и участие гр.защитник (кроме дел небольшой тяжести производства мировых судей). Мусорские правоохранители настаивают, что условие «наряду» означает допустимость активного участия гр.защитник только при сопровождении и непосредственном участии адвоката – то есть они должны работать вместе, в паре, тем более при всяком соприкосновении с обвиняемым, в том числе по любым действиям за границами следственно-судебных. Это несправедливое обделение в полномочиях, по сути устанавливающее соглядатайство, некую сводную, групповую дееспособность пары не равных по статусу защитников в форме сосуществования Сиамских близнецов, где гр.защитник обречён на роль тени адвоката, в своём участии попадает в зависимость от адвоката, а адвокат облачается в роль контролёра, а то и балластового приложения. С таким положением, пожалуй, и можно бы согласиться, если принимать во внимание возможные трагические ошибки от непрофессионального защитника, который и не несёт на самом деле корпоративной, процессуальной ответственности в отличие от адвоката. Но всё это только при условии честности самого адвоката. А последнее сомнительно. Тем более, иногда объективна эффективность только от участия одного лишь гр.защитника, доверия только к такому при абсолютной ненужности, может и вредности адвоката. Ты вправе настаивать на ином понимании и применении нормы статьи 49.2 УПК. Вправе и будешь прав понимать «наряду» в смысле «равным образом», «так же, как и …» – что означает не соучастие гр.защитника, а его независимое участие. Закон напрямую не содержит указанных ограничений. Если формально имеется защитник-адвокат и допущен к участию гр.защитник, последний вправе действовать самостоятельно, иметь отдельные поручения и функции в процессе, не касаемые адвоката. Более того, действовать втайне от адвоката. Таким образом «вольный» защитник должен иметь беспрепятственную возможность автономно проводить консультации с обвиняемым, равно знакомиться с материалами, собирать доказательства и осуществлять прочие полномочия защитника. По соглашению могут быть вообще разграничены обязанности в отношении выполнения конкретных действий, и гр.защитник не может быть принуждён бродить по лабиринтам судоскотства на пару с «Тамарой». Ведь, для сравнения, тот же УПК по аналогии не обязывает следователей из состава следственной группы не отлучаться меж собой при проведении следственных и иных процессуальных действий, осуществлять все мероприятия только групповухой или с предварительным согласованием. Так должно быть и с защитниками, за исключением всё же разумной подстраховки участием адвоката в том же процессе, в остальном им свойственна правовая самостоятельность и относительное равенство. (Относительная – потому что есть у адвокатов некоторые, только им присущие свойства по Закону об адвокатуре, что не может относиться к посторонним для адвокатского сообщества лицам). Исключением, конечно, является только стадия судебного рассмотрения дела, где по обязательным случаям участия именно адвоката в качестве защитника такая позиция законодателя абсолютно оправдана и понятна, а участие одного лишь гр.защитника не может считаться эффективным средством защиты. В этом случае Закон включает страховочный механизм. Пусть в кукольной роли, но адвокат, являясь всё же профессионалом, должен быть задействован, так как фактически только он может быть ответственен за обеспечение надлежащей помощи. Действительно, упомянутый Закон об адвокатуре только адвокатов наделил статусом защитников в судопроизводстве, и они одни могут присягнуть о своём долге. Гражданский же защитник по факту никому ничего не должен, хрен ему что предъявишь. Может иметь место ситуация, когда ты в полной мере доверяешь только гр.защитнику, и только его признаёшь для себя действительным помощником. Это твой выбор и право. Норма «наряду» сама по себе не усиливает роль или первостепенность участия, значения одной из двух категорий защитников, предпочтений кому-либо из них не даёт. Не ясно, о каком защитнике в этом ряду акцент большей значимости проставлен, - значит, о любом из них. Тогда и гр.защитник не только равен, но вправе быть и «первой скрипкой» во всех процедурах, а адвокат может довольствоваться формальным соучастием (присутствием). То, что для вступления в дело требуется решение суда, конечно, имеет оттенок дискриминации. Данное требование при ближайшем его обнюхивании вовсе не означает, что участие гр.защитника допустимо только на судебной стадии, как склонны полагать некоторые мусора. Здесь установка только на компетенцию одного лишь суда по решению таких вопросов обеспечения защиты. Может быть, наш мудрый законодатель желал изначально ограничить произвол органов расследования и прокуратуры? Вряд ли. Не тот гуманист наш законодатель, чтобы в чём-либо отступать от своей полицейской сути, да и не настолько дальновиден, прозорлив, чтобы умышлять подобные механизмы как благость. Большая загадка – для чего вообще эта формула введена. Твое право на участие и помощь защитника (любого) безоговорочно и неумолимо. Всякое вмешательство даже суда в вопросы привлечения обвиняемым себе защитников в помощь ещё на досудебных стадиях является ограничением самого Права на защиту. Правило о специальном допуске только препятствия создаёт и кутерьму в нормальный ход процесса. Цели такого нормирования известны одному лишь законодателю. Он же отмалчивается. Правоприменитель-силовик, со своей сторонки, невнятно рассуждает о направленности сей установки на укрепление гарантии защиты и исключение произвола (который заранее предполагается?). Свежо питание, да серится с трудом. Вот, потребовалось привлечение гр.защитника в ходе предварительного расследования. По букве Закона, сами следователь или прокурор не вправе принимать решение о его назначении и участии. Если разрешение этого вопроса отнесено к суду, стало быть, решить это должен суд по месту производства расследования. Так? Тогда интересы защиты попадают в зависимость от воли какого-то там судьи, который по своим мусорским соображениям может и отклонить просьбу, а, значит, гр.защитник дискриминируется. Так? (Я тебя, курсант, спрашиваю «Так?». Кули ты молчишь?). Ведь для участия адвоката в качестве защитника не требуется никаких судебных решений и предшествующих этому процедур по рассмотрению соответствующих ходатайств. Ещё бо?льшая дискриминация в соотношении с условиями для стороны обвинения. Например, гособвинитель имеет прямой уведомительный доступ к участию; по вопросу его вступления в дело не требуется предварительных обсуждений и судебных решений о назначении. Установка Закона такова, что участие судов в ходе предварительного расследования ограничено сугубо их контрольной функцией по конституционно-гарантийному надзору. Вот если бы гр.защитника не допустили к участию, логично было бы вмешательство суда при обращении к нему. Но в рассматриваемом случае не исключается и безмотивный, безосновательный отказ, когда сам суд может препятствия создавать. Этакая процессуальная возня затрудняет сам ход расследования. Ты ведь можешь не смириться с отказами и устроить межсудебные склоки, одновременно и своей такой деятельностью внося помехи в текущий процесс. Количество защитников не ограничено. Гр.защитника ты вправе привлечь на весь период судоскотства, включая даже стадию исполнения приговора. Таким защитником, например, может быть любой юрист-профессионал в процессуальной отрасли, не заражённый ментовской гнилухой. Но и на отдельных этапах или даже под конкретные мероприятия или следственные действия может потребоваться участие более узких спецов, вовсе не юристов, но в качестве защитников. Например, при ознакомлении с материалами экспертиз не хило бы подтянуть защитником матёрого эксперта нужной специализации (не раскрывая, конечно, следаку его профессиональной личины), который способен оперативно оценить содержание исследований и поможет определиться с вопросами к эксперту, по необходимости дополнений, комиссионности или комплексности состава экспертов и по исследовательской части Заключений. Твоё право. И вот, следак вызывает тебя на ознакомление с заключениями (как правило, без предварительного извещения). Несмотря на наличие адвоката-защитника, только на встрече в кабинете у следака, выяснив существо предстоящего мероприятия, ты заявляешь о желании привлечь к участию защитником ещё одно лицо для работы именно с экспертизами. Пока ты составишь и передашь в суд ходатайство об этом, а там – 5 дней на его рассмотрение, пока иного рода задержки. И отказать тебе нет оснований достаточных. Итого – полтора месяца долой. Кому же такие проволочки выгодны? Да следак сам скуксится от желчный излияний в мозг. Ходатайство, хотя и должно содержать мотивы обращения, но в данном случае желай быть кратким в объяснении причин, тем более качеств нового защитника. Например: Гражданин П. обладает юридическими познаниями и опытом, способен и согласен оказать мне эффективную помощь на всех стадиях разбирательства в качестве защитника наряду с адвокатом М. В помощи П. нуждаюсь уже при проведении данного действия с моим участием. Прошу:… Ни в коем случае не следует раскрывать перед мусорами профессиональные навыки нового защитника, его знания, практические навыки и конкретные следственные мероприятия, где ожидается его помощь. Этому защитнику до поры следует оставаться тёмной кобылкой, что способна галоппировать неожиданно и ко времени «Х». В ином случае, учуяв угрозу утраты полного контроля над происходящим, угрозу ужесточения сопротивления, сторона обвинения и обвинительный суд изыщут средства для нейтрализации и отстранения от дела такого защитника. Иметь гарантированно свидания с защитником наедине и конфиденциально возможно только оставаясь вольняшкой. Одна из череды причин заточения всякой овцы под стражу – острое желание пасти? её, в том числе через контроль встреч с защитником. На эти цели направлена деятельность оперов из подразделений изоляторов и специальный, для этих же целей созданный режим в этих заведениях. Приёмы перехвата информации о действиях, намерениях сторонников защиты выработаны многими годами и всё прогрессируют с развитием технологий и средств контроля. Примерный объём мероприятий по нарушению тайны свиданий таков: В камерах тебя всегда сопутствует «наседка» - осведомитель (сука), кто при всяком удобном случае клюв свой суёт в бумаги твои, жало пилит в разговоры твои и сам провоцирует беседы «по душам» и мысли вслух, фиксирует твоё поведение. Полученную из такого пригляда информацию наседка сливает операм. Время свиданий с защитником формально ограничено только часами рабочего времени самого СИЗО – то есть с 9-00 до 17-00. Ты и твой защитник должны подстраиваться под эти пределы и работать на таких условиях. Кроме этого у оперов есть возможность манипулировать этим временем с помощью бюрократических и режимных рычажков, например, под предлогом занятости кабинетов, параллельных выводов на медосмотр. Время прибытия защитника, его пропуск, твои вывод и обратное водворение в камеру, как и продолжительность встреч, зависимы и от волевых установок администрации. Сам ты, весь материал при тебе, выносимый или вносимый на свидания, подлежит досмотру. Никакие материалы ты и твой защитник не можете передавать друг другу без ведома контролёров. Общий, якобы поверхностный просмотр документов и записей в действительности позволяет тренированным попкарям зрительно «фотографировать» содержание хотя бы в общем характере содержания либо это делается под зрачками видеоискателей. Всё подозрительное (по мнению того же попкаря) подвергается более детальному изучению, а при нужде изымается и передаётся операм на ознакомление (проверку). Визуальное наблюдение встреч будет постоянным со стороны контролёров. Большинство комнат свиданий (кабинеты следственных действий) нелегально контролируются с помощью технических средств прослушки и видеонаблюдений. С мнимой целью безопасности самого защитника помещения встреч изнутри оборудуются глухими перегородками, позволяющими только видеть собеседника. Общаться же предлагают через телефонный коммутатор, линия которого, естественно, доступна для параллельных, сторонних соединений, а значит, для прослушивания и записи. Обложили суки, суки обложили… Вся информация оконечно по канализационным стокам стекается следаку на анализ. Это не тот анализ, что калом или мочой в мензурках томиться, но тот анализ, что исследованием выводы и заключения влечёт. Хотя вони не меньше. Уже из этого видно, что ты и защитник в своих встречах и попытках уединений изначально обречены на полный контроль со стороны властей, действующих солидарно в угоду целям преследования. А гарантия «тайны свиданий» – полное фуфло. Явные и скрытые сторонники твоего преследования, включая ссученных адвокатов, обеспечивают контроль консультаций и позиции стороны защиты. И чем больше сопротивляемости в действиях защиты, непредсказуемости её намерений и возможностей, тем интенсивнее и шире разведывательный напор. Что противопоставить этому? Все условия, которые на твой взгляд нарушают уединённость и конфиденциальность, должны активно обжаловаться, как нарушающие конституционную гарантию. Существо нарушений излагается только в категоричной, утвердительной форме (разговор записывали, а не могли записать; личные записи изъяли, а не пропали), то есть все свои даже предположения и подозрения указывай как факт. В разумных пределах, конечно. На посиделках меняйте с защитником взаимное расположение в отличии от того, как оно предложено установкой сидячих мест. Действия по обмену информацией должны быть непредсказуемы для внешнего наблюдателя. Разговор вести следует полушёпотом и несколько в сторону от уже сориентированных мест, тем самым и от направленных в этом секторе микрофонов. Часть беседы по наиболее важным разделам может происходить и письменным обменом. Передаваемые и читаемые документы, любой иной материал отклоняй «картинкой» в сторону или прикрывай. Текстовой лист, помещённый в рельефный файл, из-за бликов и отражений от поверхности пластика здорово вредит чёткости видеосчитывания. (Нет, это не шпионистика маньячного меня – то всё явь). Документы и записи, назначенные к обсуждению или передаче (как и получению) смешиваются в большом количестве другого материала разрозненно по листам, как тасованная колода, с тем, чтобы любопытным непонятно было, что именно из этой кучи являет собой предмет встречи и обсуждений; чтобы заблудилось чужое внимание в этом массиве. Когда ты понимаешь, что в бумажках твоих роются у тебя за спиной или открыто досаждают шмонами, отчего бы не заявить в прокуратуру о крысятничестве и порче важных процессуальных документов. «… в том числе до первого допроса обвиняемого…». Начало реализации права на свидания с защитником не ограничено. Но, если речь идёт об обвиняемом в рамках расследования, то и право формально возникает с момента появления в деле такого участника, то есть со времени вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого, когда (естественно) это стало известно следаку и стало (должно бы стать) известно самому обвинённому. Но и до этих пор право на свидания с защитником существовало. Оно плавно проистекало из аналогичного права подозреваемого, если такой участник состоялся в своё время. И в таком случае разрыва действующих возможностей и перерыва в правопользовании не происходит. И даже без стадии преследования подозреваемого ты (примеряем эту рубашку к тебе) формально, хотя бы уже осознав своё положение обвиняемого и без официальных претензий об этом, можешь искать защитных свиданий с любым, кого посчитаешь себе «защитником». Только собственно защитниками в процессуальном активе они ещё не могут являться, так как не могут открыто вступать в участие по делу при полных регалиях-полномочиях. Ваша внебрачная связь до поры до времени останется частной деятельностью, без тех процессуально-правовых возможностей, что предоставляются Законом открыто заявленным в процесс участникам. Вот видишь, даже в таких «мелочах» и наперекор состязательности «право первой ночи» отдано мусорам. Только следак решит, когда возбудить ему преследование, и определяем момент, когда удобней вылупиться на свет Божий обвиняемому, его защитникам и прочей срани. И только тогда у этих всех появятся права участников, а значит, и правоспособность. Чем не повод следаку уверовать в свою природу Творца и Создателя. «… без ограничений их числа и продолжительности…». Это громко звучит и торжественно, но нереализуемо уже по той причине, что возможности завязаны на времени приёма посетителей в изоляторах и других исполнительных учреждениях. Время свиданий могут ограничить и следователь с судьёй, если посчитают, что сторона защиты злоупотребляет своим правом и этим нарушаются права других участников оргии, например, когда выводят о нарушении права потерпевших на разумные сроки рассмотрения дела или выполнения отдельных процедур. Во всех иных обстоятельствах ограничений быть не должно. Свиданькайтесь на здоровье, пока не стошнит друг от друга или иные физиологические позывы не разлучат вас. Полагаю, что нескольких часов в сутки (например, 25 часов) вполне достаточно для обстоятельных общений, включая секс, если твой защитник из числа желанных и любимых. Кстати, понятие «свидание» не должно тобой восприниматься в значении полюбовных случек. Здесь разумеется только деловое общение во всех доступных формах: консультация, беседа, информационный обмен при личной встрече. К свиданиям с защитником равно относятся и требуемые консультации с ним в ходе следственных действий и судебных заседаний. Сама необходимость уединения и закрытого общения отдельно Законом не прописаны, но бесспорно признаётся как составная «помощи», возникает повсеместно и непредсказуемо. Поэтому при всякой нужде защитник или обвиняемый вправе обратиться к руководителю текущей процедуры или действия (следователю, судье) о предоставлении времени и условий для консультации. Такие свидания также не могут быть ограничены, тем более не дозволены вообще. На время консультации объявляется перерыв, а если требуемое время длительно, допустим, более часа, то такой перерыв может вылиться в перенос текущей следственно-судебной процедуры на другой день. Случаи злоупотреблений правом пресекаются, а сами признаки «злоупотреблённости» определяются сугубо усмотрением мусоров. Закон разъяснений этому понятию не даёт, но должно присутствовать в действиях какое-то «зло», которое «употребляют» без закуски натощак. Естественно в этой связи, что субъективное мнение того же судьи о достаточности предоставляемого времени и злоупотребляемости могут оказаться произвольными, а применяемые им ограничения – нарушением Права на защиту. Возможности стороны защиты должны оцениваться по наличию уважительных причин всех задержек (статья 217.3 УПК). Если же обратиться к реалиям, то подобные уважительные причины всплывают чаще всего по вине самих властей в условиях ими созданных процессуальных трясин. Пример. Сторона защиты просит в заседании время для консультации «около часа». Текущее время – 14-00. Раздражённый этой наглостью судья вынужден уступить просьбе защиты, но объявляет перерыв в заседании до утра следующего дня. В здании суда помещений для продолжительных консультаций не предусмотрено. Тебя направляют этапом в СИЗО. В изолятор ты прибудешь этак часа через два в лучшем случае. Время – 16-00. Около часа продлится приёмка тебя по документам, и только к 17-00 ты можешь быть выведен на внекамерное мероприятие, в том числе на свиданку к защитнику. Всё это время твой защитник с внешней стороны дожидается твоих прибытия, оформлений, свободных кабинетов. И ко времени истечения всех этих заморочек рабочий день будет закончен приёмными часами посетителей. Значит, изначально это ясно, свидание или вовсе не состоится, или может продлиться лишь краткое и недостаточное время. А на следующий день тебя вновь спозаранку выдернут на этап. В заседании сторона защиты будет втирать судье обо всех препятствиях и необеспечении возможности консультаций при указанных причинах. Но право так и не реализовано! В чьи же интересах такие мозготрахи, по чьей они вине? Или судья не был заранее в курсах о таких проблемах? Нет, это обычное издевательство под лозунгом: «чтоб впредь неповадно было!». Но и ты этому недоБогу способен отвечать той же банкнотой. Его и сторону обвинения вряд ли обрадуют твои последующие и частые требования консультаций, например, каждые полчаса по десять минут в самое неподходящее время. Демонстрация зубного аппарата, принуждения уважать себя и свои права – непременный атрибут противодействий. Если тебе не позволяют нормально работать, создают помехи, почему для этих (чуть не вырвалось – «сволочей») ты должен обеспечивать комфорт и уют? Кроме собственно консультаций у обвиняемого могут быть и иного рода неотложки. И подобными, нередкими требованиями (то ссать, то срать), заявляемыми в самый неудобный для этих (опять едва не вырвалось – «мерзавцев») момент, например, в ходе выступлений участников от обвинения или исследования их же доказательств, сам процесс насыщается суматохой и нервяком. Подобными выходками (и входками тоже) ломается допрос свидетелей, выступление обвинителя в прениях, речь судьи в напутствии присяжным и т.д. Конечно, и к тебе отношение не улучшиться. Что ж, доставай бронежилет или меняй почаще памперсы.

…