КУРС МОЛОДОГО ОВЦА (или Самозащита в уголовном суде)

 

                                                  Автор: Шейченко В.

КУРС МОЛОДОГО ОВЦА

 

Часть вторая
   

7. 5. 1. Ведомственная (родовая) подследственность Какому именно органу и должност-ным лицам вести расследование зависит от характера и тяжести подлежащего обсуждению де-яния. Всё как в промысле: чем массивнее и проворнее дичь, тем мускулистей и наглее должен быть ловчий. Исходя из специфики отдельные составы преступлений Кодекс отсылает к веде-нию спец. подразделений. Так, расследование дел о налогах – забота фискалов, с контрабандой же заморочаться таможенные дознаватели. Если в деле рассматриваются несколько составов, каждый из которых подведомственен разным структурам сыска, тогда дело либо разбивают на несколько, но чаще одним скопом передают более «мощному» подразделению, то есть след-ственному отделу Следственного комитета РФ. Основным же критерием разграничения дел по персональной подследственности является тяжесть деяния, и в зависимости от тяжести к про-изводству расследования будут привлечены либо следователи, либо дознаватели. Смысл тако-го межевания в сложности производств, когда следакам доверяют труды, требующие больших объёмов, тщательности, знаний и сноровки. Поэтому: дознаватели им – «братья меньшие». Нам в вопросе подследственности важно другое: её определение по каждому конкретному делу во многом зависит от того, какой изначально состав преступления из происшествия возо-мнят мусора. Наблюдается заскорузлая тенденция любое деяние по первости оценивать наибо-лее тяжким и подходящим для этого случая составом, а тривиальные действия единого дляще-гося деяния сформулировать совокупностью составов и эпизодов вслед различных статей УК. Так, по всякому грабежу впарят квалификацию «разбой», и если нападавший посмел заигры-вать с жертвой при этом, ему дополнительно всуропят «покушение на изнасилование»… вне зависимости от половой совместимости с терпилой. Можно объяснить это ссыклявостью мусо-ров при малом выборе: погуще либо по губище, пожиже либо по роже. Из-за боязни что-либо веское упустить они изначально нагребают скирды побольше: будет, мол, лишнее – проще от-сечь; наоборот если – лепить поверх зубочистки – рассыпаться может. Поэтому нечего удив-ляться в ситуации, если установится по делу факт насильственной смерти и по нему тут же вы-ведут квалификацию по статье 105 УК РФ (убийство), минимум – по 111.4 УК РФ (умышлен-ное причинение тяжких телесных, повлекших смерть), а дело такое направят следователю СК. Впоследствии всё же допетрят, что мокруха произошла при аффективном состоянии виновни-ка, и делюгу переквалифицируют на 113 УК, хотя эти обстоятельства и изначально были оче-видны. Плевать, дело направляли следаку – он и сверстает. Так им надёжнее. Ведь если бы то дело сразу квалифицировали аффективным, как среднетяжкое отдали бы его на разбор полица-ям, а вдруг затем выясняется, что совершено всё же убийство, то перенаправление материалов следаку СК может оказаться слишком запоздалым: менты так нафикалят в деле, что никакой Геракл те конюшни не вычистит. Вторым фактором влияния выступает животная страсть му-соров к статистике и показухе. За раскрываемость тяжких преступлений и холку вылижут, и брюшко почешут, а «рядовые» дела верхам скушны. Как бы то ни было, указанные случаи свидетельствуют о нарушении правил персональной (ведомственной) подследственности. Чему немалым подспорьем, – и это третий фактор – явля-ется пассивность защиты. Адвокаты леем кропят: мол, спорить с мусорами на стадии расследо-вания о подследственности исходя из состава (или места совершения – для территориальной подсудности) совершённого преступления неразумно, ввиду позиции защиты полного отрица-ния как события преступления, так и причастности обвиняемого; это бы означало втягивание защиты в процесс доказывания с необходимостью давать показания, раскрывать наличие и суть иных сведетельств защиты прежде времени, и представлять такие аргументы в режиме «на са-мом деле было вот так»; а последнее, в свою очередь, может восприниматься косвенным под-тверждением причастности и вины, пусть и в несколько ином деянии. Не купись на эту блево-тину. Апеллируя подсудности, вовсе не обязательно хлопать ставнями и с петель срывать ка-литки. Сторонники защиты могут выступить здесь в качестве своего рода стороннего, «незави-симого» оценщика. Они вправе, не расчихляясь о личности и роли собственно виновного, опе-рировать сугубо фактами по формулировкам обвинения, по доказательствам в основе этого об-винения, и только этими данными опровергать выводы о подследственности. Фальстарт в вопросе выбора подследственности безусловно влечёт и иные пакости. Под-следственность ведь влияет на подсудность. Конечно, мусора слюнявят и это обстоятельство: ворохать мокрое дело как «простое» убийство по 105.1 УК и передать его на рассмотрение районному суду или тот же эпизод прописать квалифицированным убийством по ст. 105.2 УК с гарантированным разбирательством этого дела в областном (городском, краевом…) суде, ко-гда выбор мусоров диктуется обеспечением обвинительного результата. Пример. Имелось дело об очевидном всем, кроме мусоров, причинении бытового тяжкого вре-да здоровью со смертельным исходом. При этом виновник после поножовщины, воспользо-вавшись телефоном терпилы с целью дозвона ментам позабыл вернуть «трубу» трупу. Имелся прямой свидетель всего происшедшего. Но вот беда – терпила, пусть и спившийся, но родня одной крутой тётки из местного Совнаркома. Дело бы, максимум, проплыло через райсуд с «востмиряком» в наказание. Но тётка властная раздухарилась мстительностью и напрягла му-соров. Свидетеля пришили соучастником липовым, событие квалифицировали как убийство, сопряжённое с разбоем и группой лиц по сговору, плюс, отдельная статья по разбою. Такое де-ло подлежит рассмотрению в областном суде и наказание – вплоть до «пыжика». Того сообви-няемого через кашмарики подбивают на ходатайство о суде присяжных, где мало шансов упо-вать на недоказанность. Уже в заседании обвинение отказалось от преследования «свидетеля», а нашего бедолагу присяжные признали виновным по 111.4 и 161 УК (грабёж), угрев на 11 лет несвободы. Обычным (законным) порядком подсудности такой номер бы не вышел. Подследственность по отногсимости отдельных категорий дел к производству разных сило-вых структур именуется ведомственной или родовой. В практическом определении этого вли-ятелен субъективный подход ментов и мусоров. Заинтересованная структура может по своему усмотрению измыслить из происшествия несуществующий или схожий состав преступления, подследственный только ей для собственного разбирательстсва по данному делу, либо, наобо-рот, извернёт его же такой квалификацие й, чтобы отстраниться или направить в нужное русло. Многие обстоятельства способны повлиять на выбор подследственности за рамками за-конного порядка. Не станем замалчивать случаи, когда и сторона защиты с помощью денежков, связей в прокуратуре, через ложную подследственность, её смену уводит дело от «плохих» следователя и суда, дабы избежать заслуженного возмездия. Но факты этого – жалкие крохи в сравнении с практичностью мусоров, движимых сугубо корпоративными интересами и коры-стью. Из памяти гадюкой ползут времена конца 90-х – начала 2000-х годов, когда посредством «честных выборов» власть в стане узурпировал недавний глава ФСБ и дал «вольную» своим стайным подельникам на захват и передел всех ресурсов государства. Новые опричники лас-ково вцепились в глотку и вымя российской бурёнки по городам и весям, и привнесли новые приёмы подавления непокорных. Фэшники, в отличии от бандюганов и УБОПовцев отказа-лись от тупого отстрела овец (хотя и такое случалось), но кидали их голой жопой на нары. Ко-мерсы, банкиры, заводчики и прочая жирная сволочь не обязательно, чтобы и разгонялась по зонам с судебной карамелькой за щекой, – нет, чаще всё решалось через томления предвати-тельной изоляции, когда «клиент» расчихлялся «добровльно». А для того, чтобы получит непосредственный доступ к телу упрямца, – с этой целью и мухлевали с последственностью. В действиях жертвы выявляли признаки состава, например, терроризма или фальшивомонетни-чества, оперативные разработки гэбистов паковали грифом «секретности», не преодолимым даже для суда, а с тем получали дозволения официальные на прослушку, на негласный шмон, доступ к информации по носителям, а главное – возможность силового давления, травли, про-вокаций и всё такое. Тем более им-то было известно, что всякая предпринимательская и власт-ная деятельность сопровождена незаконностями, ну, в крайнем случае, подкинуть можно ствол или наркоту, сфаловать зависимых свидетелей на ложные показания. Выводы однозначны: когда подследственность фуфлыжна, опирается на кривую квалифика-ции, тем более на фальсифицированные обстоятельства дела, то войдон поднимать следует незамедлительно, не пуская события самотечкой. Твои жалобы, так или иначе привлекут вни-мание контролёров, заставят их сучить ножками. При этом такие обращения не расцениваются признанием вины или в качестве допустимых доказательств, но спор по существу обвинения уже на этой стадии и давление на преследователей состоятся. …

 Яндекс.Метрика