КУРС МОЛОДОГО ОВЦА

Часть вторая
   

8. 12. Получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами Сложно, невозможно представить ситуацию, чтобы Контроль осуществляемых посред-ством технических средств свячзи переговоров мог осуществляться вне посвящённости в ин-формацию о таких обстоятельствах переговорного процесса, как время, место, длительность, вид связи и связующих средств. Наоборот – пожалуйста. Тогда обойдёмся без абстрактого во-ображения, а хвост поджав прямо заявим, что Контроль соединений абонентов и (или) або-нентских устройств безусловно сопуствует Контролю переговоров, неотъемлем от последнен-го, даже если в ходе и по итогам прослушки мусора и уклонятся от фиксации данных о соеди-нениях. Понукая законодателя в бестолковости, когда он новеллой в 2010 году обогатил Кодекс статьёй 186-1, некоторые шибко умные правоведы имели в виду и вышеуказанный диссонанс. Они грай устроили, дескать, нахер эта норма и сл.действие не нужны, так как доказательствен-ные нужды мусоров были вполне удовлетворимы и по вековечному прежнему порядку – ис-требованию такой же информации от ментов, которые, в свою очередь получали её оператив-ным путём. Когда мы слышим подобные глупости из уст матёрого доктора юр.наук – это не означает глупость говорящего. Вовсе нет. Попросту имеем дело с лоббированием интересов одной из партий правоохранки при дележе юстиционного пирога. Всего-то. А на самом деле нововве-дение совершенно правильно. Прописной именно в УПК отдельным сл.действием Контроль соединений слишком запоздалая, но актуальная, давно назревшая необходимость. Безусловно, являясь важным доказательством, сведения о переговорных процессах должны окрамляться именно процессуально-следствеными посохом и сохой, а не сомнительными махинациями оперов. И это при всех недостатках нынче предложенных правил, которые и обсудим следом. Даже зашоренным взглядом заметны нормативные аналогии в конструкции и по начинке предлагаемого порядка осуществления Контроля соединений с правилами Контроля перегово-ров. Тогда без занудных повторов выхватим разбитыми дёснами лишь особенности. Нет воз-ражений? Имея норматиную разобщённость Контроля соединений и Контроля переговоров, при осо-знаниии невозможности второго без первого, постулируем, что наличие каких-либо фактиче-ских данных о соединениях внутри материалов по Контролю переговоров образует нарушение гарантий и правил по статье 186-1 УПК в форме невыполнения таких предписаний. Мусора во всяком случае при производсве Контроля переговоров должны одновременно соблюсти и по-рядок по указанной статье, в частности – получить судебное решение, разрешающее получать информацию о соединениях. Такая санкция суда может быть оформлена и в консолидирован-ном едином решении с санкцией на прослушку, но она должна быть. Соотвественно и в ходе осуществления сл.действий одним потоком, пусть и отражением в одном протоколе, полагает-ся выполнить и все свойственные Контролю процедуры, как то: разъяснения прав, обязанно-стей и ответсвенности с акцкентом и на особенности Контроля соединений; разъяснения по-рядка производства участникам, при том что отдельные из участников могут быть задейство-ванны только для одного из действий, и каждый из них визирует лишь свою участь. Нет пре-пятствий, чтобы и результаты двух спараллеленых сл.действий фиксированись на одной бума-ге и одним пакетом «вещдоков». Однако всякое явное упущение в процедурах нам будет осно-ванием заявлять о нарушениях порядка того или иного сл.действия. В норме чётко обозначен состав источников информации, которыми выступают абонент и абонентское устройство. Понятие «абонент» снабжено легальным определением. Согласно статьи 2 Закона о связи, абонентом является пользователь услугами связи, – то лицо, с которым заключен договор об оказании таких услуг при выделении для этих целей абонентского номе-ра или уникального кода идентификации. По договору о предоставлении услуг связи, абонен-ту присваивается персональный номер и только индивидуально-определённое лицо (физиче-ское или юридическое) является законным владельцем и стороной договора. Но в жизни ту же абонентскую услугу способно в личных целях перенять и любое другое третье лицо. С согла-сия или без ведома владельца абонемента это третье лицо использует абонентский номер – не важно, но оно абонентом не является, не являясь стороной договора. Для нас это означает, что такое лицо, в силу предметности сл.действия, не подконтрольно в своих соединениях. И то-гда… нам плевать, каким образом связисты и мусора заранее установят, что конкретные соеди-нения осуществлены именно абонентом, но всякий контроль соединений третьих лиц (не або-нентов) должен считаться незаконным. Ну, если он произведён в порядке статьи 186-1 УПК, конечно. Исходя из этого и грубой прикидкой, пожалуй, что в половине случаев контроль со-единений произведён вне законного порядка, так как собственно абоненты не прилагали рук к тем контактам. Губопрокатный станочек наш забуксует, когда мусора подстрахуются и сл.действие назо-вут под трафарет, всуропив предметом его и контроль абонентских устройств. Обычно так и поступают они. Но вот с понятием «абонентское устройство» для них сложности. Этому в За-коне не дано расшифровки подобающей. Во всяком случае применённый в том же Законе о связи термин «высокочастотное устройство», является определителем средства связи, но не абонентского устройства. Под последним подразумевается, например, применительно к сред-ствам мобильной связи SIM-карта – идентификационный модуль абонента, с присвоенным ей абонентским номером, который в просторечье – «номер мобилы». Соответственно контроль абонентского устройства позволяет мусорам уже не оглядываться на статус пользователя этого устройства. И в таком срезе имеется возможность получать информацию о по любому пользо-вателю. И ранее такая же информация добывалась мусорами, но, как правило, в форме результатов ОРД, получаемых операми в ходе ОРМ «Снятие информации с технических каналов связи» (статья 6.1.11 Закона об ОРД). Но теперь при собственном цехе мусора могут в ментовку ны-каться лишь когда требуемая им информация не касается механизма и фактической стороны соединений или не только этого. Действительно, данные, например, о местоположении устройства связи или о его привязке к определённому оператору тоже могут быть интересны следствию. Такие могут быть получены и в условиях, если соединения, как таковые, не осу-ществлялись активным образом либо же сугубо эта информация и нужна. Но, не будучи ин-формацией именно о соединениях, её получение не допустимо в порядке ст. 186-1 УПК. И то-гда… только на поклон к ментам, у них возможность шире. Как средство доказывания информация о соединениях популярность обрела у стороны об-винения. Вплоть до злоупотреблений. Не раз и не два в делах по доказательственной базе му-соров находил, например, сведения о дислокации средств связи во временных координатах. Посредством этой информации аргументируют выводы о местопребывании обвиняемых, до-пустим, их присутствии на месте преступления в момент его совершения. Тем и удовлетворя-ются обычно. Однако даже «рабочее» пребывание средства связи в определённом месте вовсе не означает, что и обвиняемый в то же время в этом месте чалился, пользовался этим средством связи лично или при себе имел. Указанная информация самозначимо доказывает только нахождение связного аппарата и (или) модуля к нему. Не более того. Любопытны и обратные ситуации, когда, например, сотовый телефон специально пускали в «свободный дрейф» или держали в месте определённом, и тем самым абоненты создавали алиби себе. И уже мусорам головняк опровергать такое. Так что здесь Павлуша о двух концах. В любом случае предметом исследований и исканий по Контролю соединений являются факты сношений только абонентов и только через связное учётное оборудование. Тебя удивит, но знавал я дело, где следак протаскивал доказательством информацию пеленга мобильных ра-диостанций частного, вне регистрационного пользования. Редкий фарт, что судья вменяемый попался – он согласился с доводом стороны Защиты о том, что пользователи «раций» статуса «абонент» не имели вне привязки к операторам и соглашениям о предоставлении услуги связи, и сл.действие, значит, не про них. А обвинитель всё гоношился: мол, обвиняемые помимо ра-диосвязи данной общались в иных случаях через «мобилы», где и выступали абонентами, а в Статье нет речи, что абонентство непременно должно относиться к пользованию конкретным средством связи… Ха, ну типа, столяр и с веником в бане, и в постели с женой остаётся столя-ром. Детский сад, право слово. Как и с почтовыми отправлениями, так и с переговорами – все магистральные соединения связи абонентов под жёстким надзором правоохранительных структур, где право «первой брачной ночи» делегировано фэшникам. Реализация таких условий обеспечена, кроме Законов об ОРД и О связи, массивом подзаконных актов, и в частности: - Указом Президента РФ от 1.09.1995 года № 891 «Об упорядочении организации и проведения оперативно-розыскных мероприятий с использованием технических средств»; - Постановлением Правительства РФ от 27.08. 2005 г. № 538 «Об утверждении Правил взаимо-действия операторов связи с уполномоченными государственными органами, осуществляю-щими оперативно-розыскную деятельность»; - Приказом Министерства информационных технологий и связи РФ от 16.01. 2008 г. № 6 «Об утверждении Требований к сетям электросвязи для проведения оперативно-розыскных меро-приятий». Интересно будет в подробностях – самостоятельно лукнёшься в эти нормативы. Отмечу лишь те моменты, что все без исключения операторы связи в России обременены деликатной обя-занностью участвовать в так называемом «плане мероприятий по внедрению Системы опера-тивно-розыскных мероприятий». А данная Система (сокращённо – «СОРМ») предусматривает полное и предваряющее собственную деятельность связистов их содействие ментам в присты-ковке программных и аппаратных средств контроля, в данном случае – соединений. Операто-ры, а речь идёт об офисах, предоставляющих услуги по: - фиксированной телефонии (проводная связь); - мобильной, то есть радио связи; - интернет-телефонии; - передаче данных (цифровая связь); - виртуальной (сотовой) связи; - телевидению и контент-услугам, – эти Операторы, включая интернет-провайдеров с пропис-кой в России, обязаны предоставить «чёрные кабинеты», точки доступа к сети и к собствен-ным базам данных, а в некоторых случаях отмобилизовать своё же комплексное оборудование и мастеровых людей. Здесь нет места сотрудничеству или партнёрским отношениям, всё – ка-бала. При невыполнении или недолжном выполнение обязательств стоит вопрос не то что о деятельности – о самом существовании Оператора, так как Закон в качестве последствий предусматривает санкции вплоть до аннулирования лицензии Оператора. Кроме того, с 1.02.2008г. фэшники обеспечены технической возможностью прослушивания телефонных раз-говоров (в том числе мобильной связи) и контроля соединений и вовсе без участия операторов связи. То есть им дозволено собственными средствами и фактически хакерским порядком внедряться в любые линии связи, снимать с них данные учёта, не курсовать связистов о таком соседстве и только собственным клеймом удостоверять правильность и достоверность получа-емой таким стяжком информации. Игра на тоненького. Но как известно: где тонко – там и рвётся. А пойдёт по швам, когда фэшники осуществят контроль соединений по категории дела, не относящейся к их компетенции составом преступления. Как об это сказано в разделе о Контро-ле переговоров. Нити затрещат, когда не окажется достойных подтверждений, что информация действительно снята с указанных фэшниками каналов связи и по абонентам (абонентским устройствам) – сами связисты ведь не смогут подтвердить факт подключения. Полотно загу-дит, коснись мы вопросов: а какого хрена сведения получены ментами и в порядке их норма-тивов, когда процедура Контроля соединений подлежит реализации самим следаком и в по-рядке статьи 186-1 УПК. Тем более (даже если имеем дело с производством Контроля через по-ручение следака, когда и сама правомерность этого под вопросом), что предметность и порядок осуществления нашего сл.действия и соответствующего ОРМ существенно разнятся, а основа-ния и процедурность по нормам УПК, другим Законам и, якобы, в их развитие принятым нор-мативным и ведомственным актам имеют существенные противоречия. Загудит ткань и лоп-нет по мясу, обнажив голь и уродство, как выясниться: кто затребовал судебную санкцию, ко-му она выдана к реализации сл.действия, и кто действительным выступил исполнителем – а им на фаркопе в любом случае окажутся фэшники или по согласованию с ними иные менты. Та-ковы неминуемые побочки от монополии безопасников по негласному доступу к эфиру. Для наглядности приведу пример одной из нормативных нестыковок. Предмет ОРМ «Сня-тие информации с технических каналов связи» более объёмен чем сл.действие «Получение информации о соединениях», так как позволяет получать информацию не только о соединени-ях, но и по другим регистрам, допустим месторасположении абонентского устройства. В по-рядке обычного взаимодействия со связистами и в силу постановления Правительства РФ № 538, в частности его пункта 14, ментам может быть предоставлена информация по базам дан-ных, кроме что по персонализации, только в объёме «сведения баз данных о расчетах за ока-занные услуги связи, в том числе о соединениях, трафике и платежах абонентов». Как видишь, у ментов отсутствуют прямые основания истребовать базовые данные геолокационного свой-ства, а даже и будь они получены, то не являются «информацией о соединения», только кото-рую и вправе получать следак. Препятствием всему – сами правила. Нет, конечно, встречаются кретины, кто расчётливо и с умыслом идя на серьёзную делюгу, не учитывает пеленговую точковку по средствам связи и оставляет локационные следы своих пребываний. Обычно такие улики могут порадовать мусоров лишь по событиям бытового криминала либо внезапных порывов души, – это когда преступный умысел возникает у злодея в силу стечения обстоятельств и возникновения почвы для деяния в очень узких временных рамках, что и не успевает мерзавец оглянуться на присутствие средства связи в его шпионской сути. Но коль уж случилось… пукать не надо – у него есть и другие весьма эффективные сред-ства подавления обвинительной прыти. Связисты – они же не звери какие, они тоже люди, а из низового состава технарей, где зар-плата «так себе», всегда найдутся особи меркантильные и своекорыстные. Эти парни за совсем небольшие бабосы состряпать готовы любые бумаги с любой информацией, внести корректи-вы и в уже сформированные базы данных, благо, что всегда сослаться им можно на работу оборудования и программных средств сбора и обработки информации. С «железа» спроса нет. Главное в этом деле – не борзеть. Например, не умно лепить подозрительно стройные сведения об алиби, когда такие вступить могут в противоречие с иными свидетельствами. Вполне до-статочно просто бардак информационный устроить. Путанная и неоднозначная информация бесполезной станет обвинителям, они лишаться источника и, значит, – хрен им на воротник, а не совокупность доказательств. Любое процессуальное, тем более следственного порядка соучастие допустимо лишь дея-тельностью статусного Участника, такие все поименованы что в УПК, что в Законе об ОРД. Контроль соединений следак не собственными силами осуществляет, а привлечением связи-стов, пусть и в фэшном обличье. Объективно, здесь связисты выступают в качестве специали-стов. Быть может из-за юстиционной юности самого института «Контроль соединений», но мусора откровенно тупят и не выполняют по сей день ни одного предписания УПК по привле-чению и участию специалистов – связистов, как то: разъяснения, предупреждения, протоколь-ная фикса и т. д. В свою очередь и специалисты действуют фактически негласно, без опоры на Методики, скрывают данные о применённых технических средствах. А всё это – показатели недопустимости. Следак не имеет прямых сношений с конкретными исполнителями Контроля соединений. Да он и сам принимает информацию вслепую и на «верочку». А ты поставь под сомнение до-стоверность информации о соединениях и воспользуйся правом на допрос и получение разъяс-нений от Специалистов. И тогда, в ходе допроса не сложно выяснится полный произвол по порядку исполнения «поручений» или «запросов» следака при передаче полномочий по ин-станциям и внутри них. Конфиденциальность процесса судебных рассмотрений вопросов об ограничении консти-туционных прав на тайну частной жизни и коммерческую тайну поддержана правовой пози-цией Конституционного суда РФ. Согласно таковой, на судебное производство по разрешению проведения оперативно-розыскных мероприятий, связанных с ограничением конституционных прав граждан, не распространяются в полной мере правила, действующие в судебном разбирательстве по уголовному делу и даже в подгото-вительных действиях к судебному заседанию: в процедуре, в которой испрашивается судебное разрешение на проведение негласных оперативно-розыскных мероприятий, проверяемое лицо – не участник процесса и знать о них не должно. Открытости, гласности и состязательности сторон в таком процессе быть не может, ибо в противном случае негласные по своему ха-рактеру оперативно-розыскные мероприятия стали бы просто невозможны, а сама опера-тивно-розыскная деятельность утратила бы смысл (Определение от 14. 07. 1998 г. № 86-О). Однако, вопреки расхожему мнению и следуя букве Решения, данный концепт имеет от-ношение только к оперативно-розыскным мероприятиям, и в частности, к ОРМ «Снятие ин-формации с технических каналов связи». В отличии от скрытой (негласной) сущности такого мероприятия всякие следственные действия, в том числе и Контроль соединений, обусловлены действием принципа публичности. А это означает, что любое лицо (юридическое или физиче-ские), являясь прямо заинтересованной стороной, вправе знать о посягательствах на его са-кральные контакты, участвовать в судебных рассмотрениях вопросов о контроле его соедине-ний и пользоваться всеми иными средствами защиты в обычном порядке их реализации и по всему комплексу правовых возможностей. …